Холостятская жизнь Романа Шило полна устоявшихся привычек и правил. Ему 35, он профессионал и вполне себе авторитетный мужчина. В перерывах между конкретным
Последняя и, может быть, самая загадочная пьеса великого Мольера. Можно играть ее как сатиру на врачей или уморительно смешной фарс. А можно посочувствовать одинокому чудаку, который в хлопотах о своем здоровье хочет укрыться от равнодушия окружающего мира…