Новости компаний

Бэнкрофт, Тернер, Хартц — лишь некоторые из многих мыслителей, допускавших, что это различие есть и оно должно иметь объяснение. Ни одна из основных гипотез об американском эксепцио- нализме и ни одна из попыток описать американский характер (или характеры) не касалась напрямую природы американского спорта. Но многие авторы, размышлявшие о нем, чувствовали, что эти спортивные дисциплины каким-то образом обладают специфически американским характером.
К примеру, Джон Танис посвятил большую часть жизни созданию романов и эссе об американском спорте. В книге «Американский путь в спорт» (1958) он попытался объяснить специфику нашего подхода к физическим состязаниям. Его теория показательна и заслуживает внимания. Он пишет, что «спорт — ключ к разгадке национального характера»1. А ключ к пониманию американского спорта? «Именно фронтир… сделал нас тем, чем мы являемся в спорте сегодня»2. Фронтир был источником мобильности, неугомонности и перемен, равно как и равенства и индивидуализма. Более того, именно дух фронтира обусловил внимание к организации и стремление к рекордам3. Трудность здесь в том, что Танис безоглядно поверил Фредерику Джексону Тернеру. Если фронтир объясняет Америку, рассуждал он, то фронтир должен объяснить и американский спорт. (Аналогичную ошибку совершает специалист по австралийскому крикету, замечая, что австралийская версия игры «берет начало в сердце и образе жизни первопроходцев, которые должны были покорить суровую и трудную среду»4.) Фронтир очень привлекателен в качестве объяснительной гипотезы. Его принятие ведет к наивному выводу, согласно которому все, что мы обнаружим в нашем спорте, должно каким-то образом быть продуктом фронтира.