Блог: Sabina

Возможно, за спинами Зигмунда Фрейда и Карла Юнга, Сабина Шпильрейн всегда будет смотреться «в контексте» + гадким утенком мировой психиатрии. Смотреться и расцениваться несправедливо и предвзято.



Сабина Шпильрейн родилась в России, Ростове-на-Дону и происходила из зажиточной еврейской семьи. Ее отец, Николай был предпринимателем, а ее мать Ева - дантистом. Сабина была блестящей ученицей, но в 1904 году, вскоре после того как она закончила среднюю школу, была отправлена в Бургольцли - психиатрическую клинику в Цюрихе, которую тогда возглавлял Йоген Блейлер. По одной версии, это стало следствие потрясения на смерть ее сестры, по другой — обострившиеся отношения внутри семьи. Из записей в ее карте явствовало, что «больная попеременно смеется и плачет, странно, компульсивным образом ведет себя… у нее отмечаются нервные тики, происходит непроизвольное подергивание конечностей». Часть симптомов ее болезни была описана молодым стажером по имени Карл Юнг.



Карл Густав Юнг, который диагностировал ее, описал признаки ее поведения как типичный пример психотической истерии ввиду тяжелой детской психической травмы и охарактеризовал это ( т.к., имхо, тогда до фактического разрыва с Фрейдом, все им трактовалось в русле фрейдистской теории бессознательного) как невроз подсознательной «болезненной любви» к ее отцу + тирания над ребенком последнего. В конце письма Фрейду, Юнг писал: «физические наказания которые применялись ее отцем с четырех лет до семи, к сожалению, были преждевременными и только наносили вред развитию общей и сексуальной осведомленности пациента». Далее случилось непредвиденное. Терапевтический эффект психоанализа превзошел все ожидания Юнга, но… они полюбили друг друга. «Во время лечения пациент имел несчастье влюбиться в меня», пишет он. Неизвестно, имел ли Юнг физическую близость с Сабиной, или это были чисто платонические чувства. Так или иначе, их отношения длились 5 лет до 1909 года, когда Юнг ушел из Бургольцли. Позже он утверждал, что он поддерживал контакты с ней только потому, что он «боялся рецидива». Тем не менее, их роман характеризовался массой слухов - письма, переговоры, переписка, визиты, обвинения, оправдания — все это с явным нарушением врачом и пациентом границ медицинской этики.
Кроме того, Шпильрейн вступила в переписку с Фрейдом в 1909 году и таким образом усугубляет и без того сложные отношения между Юнгом и Фрейдом, которые далее превратились в окончательный разрыв.

После ухода из психиатрической больницы в 1905 году, Шпильрейн жила самостоятельно в Цюрихе, изучала медицину в университете, который окончила в 1911 г. написав блестящую ( без преувеличения) дипломную работу о диагностике шизофрении. Тогда не существовало копирайта как такового, но в работах Юнга касающихся аспекта диагностики, некоторые находят прямые заимствования + умозаключения взятые им из работы Шпильрейн «Uber den psychologischen Inhalt eines Falles von Schizophrenie», причем они довольно очевидны.

Лейтмотив ее посылок был в том, что шизофрения в контексте либидо больного всегда носит характер отчужденного второго «я». Шизофреник придумывает свое альтер-эго и на него проецирует свое либидо, т.к. секс с его истинным «я» у него ассоциируется с разрушением = он его панически боится. Однако в состоянии раздвоенности где есть другое «я», другое сознание, другой мир — либидо находит себе нишу и, зачастую вследствии страха от подавленности, выплескивается во второе «я» с удвоенной или утроенной силой. Это также касается и перверсий.

Отчасти правильность посылок Шпильрейн я нашел в том, что маньяк или просто человек страдающей от диссоциации личности при просмотре, описании или свидетельстве о его сексуальных действиях пугается, не понимает, не помнит = не ассоциирует себя с тем, кто был он на тот момент. В его сознании, даже если это запечатлено на пленку — там был другой человек, не он, а клон, герой или антигерой посланный туда-то и кем-то и т.д. - но не он или она сами.



Как-то я прочел мысли Иоанна Павла II, римского папы и философа. Он называет Фрейда «воспитателем подозрительности», и упрекает его за абсолютизацию примата животного начала и инстинктов в формировании общественной морали через призму доминанты фаллоса — в прямом или сублимированном виде. Но…Горькая истина заключается не только в том, что человек балансирует между Танатосом ( богом смерти) и Эросом (богом любви) , а то, что 2 этих шизофренически диссоциативных божества суть одно существо как китайские «инь» и «янь» плавно перетекают друг в друга или как римский двуликий Янус — в зависимости от обстоятельств или психического здоровья. Избыток Эроса порождает Танатос, а избыток Танатоса ведет к Эросу.

«Я люблю его, несмотря ни на что. Вся моя работа пронизана этой любовью. Я люблю его и одновременно ненавижу, потому что он мне не принадлежит.» (из дневника Сабины Шпильрейн)

Венеция , пожалуй, самый амбивалентный город в мире. Город на сваях-фаллосах вколоченные в темную воду — бескрайний символ женского начала и он же символ смерти. Город разврата и торговой фертильсности ( Эрос) , корни которой кроются в Танатосе.


Бродский несомненно был движим любовью к смерти через испытание чувства «смерти любви», когда говорил о том, что хочет быть похоронен в Венеции. Я знал одного итальянца, живущего там, который говорил так: « остров — это все же земля, уходящая в землю, а земля уходящая в воду — это совсем другое. Это разные энергии, приводящие в смятение ум. На это нужно или подсесть как наркоман на иглу, или лучше не начинать вовсе. Я много раз ненавидел этот город и уезжал из него. Но проходило где-то 3-4 месяца и я испытывал невероятную ностальгию до боли в сердце. И возвращался. Я понимал, что куда бы я не поехал, я все равно туда вернусь».

Вернемся к Сабине Шпильрейн. Неизвестно, что и как у ней было после Юнга. В 1911-1912 годах Сабина приезжала в в Россию, в Ростове-на-Дону она выступала с лекциями о психоанализе. Летом 1912 г. она вышла замуж за российского врача Павла Шефтеля, с которым прежде познакомилась в Австрии. В декабре 1913 г. в Берлине у них родилась дочь, которой дали имя Рената. В 1923 году она вернулась в Россию, преподавала в университете в Ростове и основала клинику психоаналитической помощи для детей. Советское правительство поначалу с воодушевлением восприняло идеи Шпильрейн + помогало ей финансово, но затем финансирование было свернуто. В 1926 году у нее родилась вторая дочь, Ева. Между тем, отношения с Павлом, ее мужем, были далеки от идеальных — у Павла появилась другая женщина, Ольга Сниткова, которая родила от Павла дочь. Павел фактичеки не проживал в семье. В 1930 вышел указ о закрытии Русского Психоналитческого Общества. Сабина очень переживала это. Она работала врачом в поликлинике + на полставки в школе, еле сводила концы с концами. В этом же году в журнале «Имаго» была опубликована ее последняя научная работа – о детских картинах, нарисованных с закрытыми и открытыми глазами.
В 1935-38 годах три брата Сабины были репрессированы и расстреляны. Она сама чудом избежала репрессий. Павел, ее муж, скончался в 1937-м от сердечного приступа.

В 1941-м немецкие войска оккупируют Ростов. Несмотря на многочисленную информацию и слухи, Сабина категорически отказывается в это верить. Главный ее аргумент в ее убеждении собственной правоты — она жила в германской среде, знает немецкую культуру, в совершенстве владеет языком и не верит в то, что ей говорят об уничтожении еврейского населения. В августе 1942-го она и две ее дочери, как многие другие евреи были расстреляны в Ростове-на-Дону, в районе Змиевской Балки.

Она написала около 30 работ, и одна из них, «Разрушение как причина бытия» (1912), как полагают, повлияло позднее на теорию Фрейда об инстинкте смерти. О ней написано ряд книг, самая интересная из которых, пожалуй, работа итальянского прозаика + психоаналитика Альдо Каротенуто "Секретная симметрия. Сабина Шпильрейн между Фрейдом и Юнгом".
В кинематогрофе о ней сняты документальный фильм Элизабет Мартон на «Мое имя было Сабина Шпильрейн» (2002) и итальянский фильм Роберто Фаэнца Soul Keeper (2002).

Где-то около года назад в англоязычный прокат вышел A Dangerous Method/Опасный метод Дэвида Кроненберга. Роль Сабины Шпильрейн играет Кейра Найтли. Фрейда и Юнга у Кроненберга соответственно сыграли Вигго Мортенсен ( Фрейд) и Майкл Фассбендер (Юнг). То, что так показано и что происходило на самом деле в русле исторических событий, думаю, следует оставить за кадром или кадрами. Но безусловно одно: Кроненбергу удалось создать историю — пусть своеобразную не без голливудского «катча», но интересную и вполне удачную.