Блог: Bow that made history, IV

Пришло время рассказать о том, как же применение лука повлияло на ход истории. Из всех событий так ли иначе к этому относящихся, я на свой субъективный взгляд выбрал три.

И вот первое. Военная кампания Марка Красса в Малой Азии в 53 году до Р.Х.

Прежде всего кто такой Марк Лициний Красс. Это наиболее известный римлянин из плебейского рода, благодаря 2 вещам. Первое: это был самый богатый человек Римской республики. Если в Древней Греции было принято говорить о ком-то обладавшим огромным состоянием, греки говорили: «он богат как Крез» ( подразумевая лидийского царя Креза, обладавшего огромными богатствами), то в Древнем Риме говорили о том же самом: « он богат как Красс». Личное состояние Красса по самым скромным оценкам равнялось не менее 200 миллионов сестерциев ( серебряных монет, общеходовых в Римской республике) = 8300 талантов ( золотых монет). 1 золотой талант, или 26 литров амфоры заполненной золотом. Итак, при текушей средней цене на золото примерно 700 р. / грамм, умножаем и получаем 5 810 000000. Т.е. Марк Красс — потенциальный член списка «топ 50» журнала «Форбс», если бы он жил сейчас.



Взлет карьеры Красса начался сразу после «смутного» римского времени, когда шла борьба между двумя политическими группировками - Гая Мария и Корнелия Суллы. Отец Красса был убит людьми Мария, несмотря на то, что как раз партия Мария ориентировалась на плебеев + ветеранов военных кампаний, в то время как Суллу поддерживали патриции. Причины преследования Крассов марианцами неизвестны. Но сразу после этого Красс бежал и скрывался сначала в Испании, а затем в Сев. Африке. Потом он примкнул к людям Суллы.И уже на его службе благодаря уму, организаторским и деловым способностям Красс добился больших успехов. Красс обладал решительным характером, даром оратора и дипломата. Однако, было в его характере и то, что в дальнейшем сослужило ему самую плохую службу.
Историк Плутарх описывает это как природные « корыстолюбие и скаредность».
«Если говорить правду, далеко не делающую ему чести, — пишет он – Красс добыл свои богатства из пламени пожаров и войн, воспользовавшись общественными бедствиями как средством для скопления огромных барышей». Под этим политкорректный Плутарх, скорее всего имеет в виду т.н. «проскрипционные списки» Суллы —списки лиц, которые объявлялись вне закона и лишались имущества. ( И в той или иной форме все это повторялось в истории. Вспомним, например, «опричину» Ивана Грозного). Красс стал правой рукой Суллы в этих действиях. А также то, что во время пожаров люди Красса скупали территорию за бесценок, а затем строили новые дома, которые продавали во много раз дороже. ( И это римское ноу-хау по махинациям с недвижимостью мы много раз увидим в истории). Плутарху вторит Иосиф Флавий в его «Иудейских древностях»: « Собираясь в поход против парфян, Красс явился в Иудею. Тут он похитил храмовые деньги, оставшиеся от Помпея (на сумму в две тысячи талантов), а также имел дерзость утащить из храма всю золотую утварь (на сумму в восемь тысяч талантов). При этом он присвоил себе также штангу из червонного золота весом в триста мин, а наша мина весит два с половиною фунта». Еще одним источником дохода Красса было ростовщичество, которое презиралось римской знатью как занятие недостойное благородного человека. Однако благодаря протекции Суллы, на это закрывали глаза. У Суллы был другой знаменитый фаворит — Гней Помпей, который был младше Красса и гораздо более амбициозен, при этом талантлив как блестящий военоначальник. После смерти Суллы противостояние между Крассом и Помпеем усилилось. Наконец, вскоре появилась и другая, пожалуй, самая яркая звезда римской политической сцены — Гай Юлий Цезарь…

Второе, за что известен Красс в истории — это то, что он сыграл самую непосредственную роль в подавлении восстания Спартака в 72 г. до Р.Х. и разгроме его армии, будучи на должности претора, 2й по значению + полномочиям в Римской республике. Здесь Красс показал себя как хороший полководец.

Теперь непосредственно вернемся в началу военной кампании Красса в Малой Азии 54 года до Р.Х. Красс становится наместником провинции Сирия. Сирия римская не совпадает географически с Сирией современной — римская захватывает территорию современного Ливана и уходит на север вплоть до границы с теперяшней Турцией, на юге упирается в другую римскую провинцию Иудею, а на востоке оканчивается рекой Ефрат, за которой зона уходящая на 100 километров, населенная кочевыми племенами, и уже далее начинаются владения ново-персидского или Парфянского Царства.



В чем был смысл этой военной кампании? Первое, это, безусловно, личные политические амбиции. Второе - дополнительный источник дохода как наместника. Не могу не процитировать Плутарха о мотивах Марка Красса : «Но тогда, возгордясь безмерно и утратив рассудок, уже не Сирией и не парфянами он ограничивал поле своих успехов, называл детскими забавами походы Лукулла против Тиграна и Помпея против Митридата, и мечты его простирались до бактрийцев, индийцев и до моря, за ними лежащего. Хотя в постановлении Народного собрания, касавшемся Красса, ничего не было сказано о парфянской войне, но все знали, что Красс к ней неудержимо стремится.»
С Парфией у Рима существовал мирный договор, которого обе стороны неукоснительно придерживались. Вот почему намерение Красса воевать встревожило римское общество и вызвало волнения. Однако Красс заручился поддержкой Цезаря и Помпея - авторитет последнего в Риме к тому времени был колоссальный. Все это, на первый взгляд, может показаться странным. Но, опережая события, уже после того, что произошло и как завершилась кампания -позиции и первого и второго уже не кажутся такими однозначными, а хорошо продуманными…

Крассу было за 60 лет, но выглядел он старше своих лет. В распоряжении Красса было примерно 7 легионов — 30 тыс. солдат до 4 тыс. кавалерии. А также отряды из галлов ( племени кельтской группы с территории современной Франции) охранявших это римскую границу ( каким образом они туда попали — никто не знает, но скорее всего это были «контрактники»).

так римская армия заходила в свои провинции



Римский легионер времен Республики. Доспехи - бронзовый шлем, деревянный щит, обшитый кожей + бронзовыми/медными пластинами + железная кольчуга. Короткий меч ( gladius) и метательное копье ( pilum).



Далее опять стоит опять процитировать Плутарха:
« На первых порах по прибытии на место течение дел отвечало надеждам Красса. Ибо он без труда навел мост через Евфрат, спокойно переправил войско и занял многие города в Месопотамии, сдавшиеся ему добровольно. В одном из них, где неограниченно правил некий Аполлоний, было убито сто римских солдат, после чего Красс привел к городу войско и, овладев им, разграбил все ценности, а жителей продал в рабство. Греки называли этот город Зенодотией. По случаю покорения его Красс позволил войску провозгласить себя императором, чем навлек на себя великий стыд, так как, удовлетворившись столь малым, показал, что у него нет никакой надежды совершить что-либо большее. Оставив в покоренных городах караульные отряды, общим числом в семь тысяч пехотинцев и тысячу всадников, сам Красс ушел в Сирию на зимние квартиры и, кроме того, — чтобы встретиться с сыном, который во главе тысячи отборных всадников прибыл от Цезаря из Галлии, украшенный знаками отличия за доблесть.
Можно полагать, что это было первой его ошибкой (если не считать самого похода, оказавшегося величайшей из ошибок): вместо того, чтобы идти вперед и занять Вавилон и Селевкию, города, неизменно враждебные парфянам, он дал врагам время подготовиться. Обвиняли Красса и за дела его в Сирии, которые подобали скорее дельцу, чем полководцу. Ибо не проверкою своих вооруженных сил занимался он и не упражнением солдат в военных состязаниях, а исчислял доходы с городов и много дней подряд взвешивал и мерил сокровища богини в Иераполе, предписывал городам и правителям производить набор воинов, а потом за деньги освобождал их от этой повинности. Всем этим Красс обесславил себя и заслужил презрение. И вот от этой самой богини, которую иные называют Афродитой, иные Герой, а иные считают причиной и естественной силой, породившей из влаги начала и зачатки всего и открывшей людям первоисточник всех благ, было ему первое знамение: при выходе из храма первым упал молодой Красс, а затем, запнувшись за него, упал и старший.
В то время как Красс стал уже стягивать войска, снимая их с зимних стоянок, к нему явились послы от Арсака с кратким извещением: они заявили, что если войско послано римским народом, то война будет жестокой и непримиримой, если же, как слышно, Красс поднял на парфян оружие и захватил их земли не по воле отечества, а ради собственной выгоды, то Арсак воздерживается от войны и, снисходя к годам Красса, отпускает римлянам их солдат, которые находятся скорее под стражей, чем на сторожевой службе. Когда же Красс стал хвастаться, что даст ответ в Селевкии, старший из послов, Вагиз, засмеялся и, показав ему на обращенную вверх ладонь, ответил: «Скорее тут вырастут волосы, Красс, чем ты увидишь Селевкию». Затем послы возвратились к царю Гироду и объявили, что предстоит война.»

Теперь несколько слов о Парфии, наследнице Персидского царства. После страшного разгрома учиненного Александром Македонским персидской армии и разрушении Персеполя , казалось настал окончательный конец персидской цивилизации наподобие вавилонской или майя. Некоторое время на бывшей территории Персидского царства образовалось несколько отдельных государств, представлявших разные этнические группы, пока к 250-240 гг. до Р.Х. не выделилась отдельная этническая группа «парфян», представители которых смогли преодолеть сепаратизм, объединить страну и создать мощное государство на 500 лет с границами от Ефрата до Индии.



Говоря «экономическая мощь» следует приводить массу о производстве, показателях развития и т.д. - что очень мало в источниках, зато можно с уверенностью сказать о «военной мощи» что, логически, является следствием первого. И она в Парфии была. Первое, это была совершенно новая армия. Ударную силу ее составляла тяжелая кавалерия. Что было нового там по сравнению с персидской? Это несомненно доспехи и вооружение. Если было бы уместно сказать о « малоазиатских рыцарях» того времени ( в контексте доспехов, а не в каком-либо другом) — это, безусловно, тяжелая парфянская конница, наводившая ужас на противника. Доспехи парфян были принципиально нового типа, но главное даже не они, а сталь из которой они были сделаны — она была крайне крепкой. Для защиты лошадей делали особые доспехи состоявшие из стальных овальных пластин 6х7 см и толщиной 4 мм. Также пафяне ( но редко) применяли и боевых слонов.







воин элитной парфянской гвардии





Следующий тип и гораздо более многочисленный была легкая кавалерия, но именно она делала все «грязную работу» в бою — это были конные лучники, вооруженные теми самыми композитными 3х слойными луками, о которых шла речь — это были принципиально новые изобретения со времен греко-персидских войн. Следует также отметить породу лошадей на которых они передвигались — это была порода лошадей с территории современной Туркмении, так называемые «ахалтекинцы», славящиеся быстрым, в то же время очень мягким бегом словно внутри у лошади стоит «подвеска» которая напрочь гасит тряску. Для прицельной стрельбы из лука едва ли не самый идеальный вариант. И, наконец, откуда пошло выражение «парфянский выстрел» — о самой технике стрельбы из лука, возникшей как раз в то время, когда противник якобы убегает — догоняющий его преследует, но неожиданно противник разворачивается в седле на полном скаку на 180 градусов и начинает стрелять из лука. Это требует огромного умения.





Вот «пехотные» стрелки в старой персидской армии. Интересно, на 1 боевую единицу распределено 2 человека: 1 стрелок + 1 тот, кто прикрывает щитом и подносит «снаряды».



В новой парфянской армии пехоты как таковой не существовало. Кроме собственной армии в качестве союзников на стороне парфян также выступали племена скифов и массагетов.

восточный композитный лук в действии




Парфянский штандарт эпохи Сассанидов



Теперь можно судить о том с чем предстояло столкнуться Марку Крассу. Проблема была в том… что, он абсолютно не имел об этом представления, считая парфян — отчасти из-за скудных сведений разведки, отчасти и из-за собственного нежелания знать что-либо, читая книги Геродота и других хронистов — обычными персами, которых когда-то разбили греки. И непременно разобьют и римляне. И сделает это, как полагал этот человек, он, Марк Красс.

После того Красс решил пойти дальше к Селевкии, армянский царь ( ибо армяне страдали от парфян) Артабаз предложил ему свою помощь и привел несколько тысяч всадников на подмогу, предложив Крассу пойти через территорию той ( географически) Армении ( таким образом еще страхуя себя от нападения парфян, которые были сильнее) гарантируя римлянам воду и провизию + еще до 10 тысяч солдат, но Красс отказался т.к. - так было дольше, и он решил идти кратчайшим путем через Месопотамию — так было быстрее и еще там были римские гарнизоны, которым нужны была подмога, т.к. их осаждали пафяне. Получив отказ, армяне покинули стан Красса, и поспешили назад, т.к. боялись вторжения парфян.
Из атакованных парфянами римских гарнизонов приходили странные сообщения. Вот что пишет хронист:
« Между тем из городов Месопотамии, в которых стояли римские гарнизоны, явились, насилу вырвавшись оттуда, несколько солдат с тревожными вестями. Они видели собственными глазами целые скопища врагов и были свидетелями сражений, данных неприятелем при штурмах городов. Все это они передавали, как водится, в преувеличенно страшном виде, уверяя, будто от преследующих парфян убежать невозможно, сами же они в бегстве неуловимы, будто их диковинные стрелы невидимы в полете и раньше, чем заметишь стрелка, пронзают насквозь все, что ни попадается на пути, а вооружение закованных в броню всадников такой работы, что копья их все пробивают, а панцири выдерживают любой удар. Солдаты слышали это, и мужество их таяло. Раньше они были уверены, что парфяне ничем не отличаются ни от армян, ни от каппадокийцев, которых Лукулл бил и грабил, сколько хотел, считали, что самое трудное в этой войне — предстоящий долгий путь и преследование беглецов, ускользающих из рук, а теперь, вопреки надеждам, предвидели борьбу и большие опасности, так что даже некоторые из начальников полагали, что Крассу следовало бы остановиться и созвать совет, чтобы вновь обсудить общее положение дел.»

Возможно предположить, что именно с этого момента у Марка Красса возникли первые мысли о том, куда на самом деле он попал и во что втянулся и переосмыслить: то, что он предпринял бы сделано на кураже, предполагая молниеносный «блиц-криг» и непомерно полагаясь свои способности как военоначальника.
Вдобавок ко всему, древние римляне были довольно суеверны. То ли по ошибке повара то ли еще по чему, но солдатам выдали паек который выдается только в знак траура. Затем Красс вышел перед солдатами не в пурпурном плаще, а в черном и только когда увидел открытые рты и недоумение, спохватился, снова зашел в палатку и переменил плащ. Окончательно «добило» то, что во время религиозного ритуала Красс выронил из рук жертвенное мясо — что считалось крайне плохим предзнаменованием. Чтобы как-то ободрить солдат Красс улыбнулся и сказал: « Такова старость!».

Было еще одна детективная история. У Красса был проводник из местных арабов, который был лоялен римлянам. Ему хорошо заплатили. Однако один из квесторов ( интендантов армии) по имени Кассий, пришел к Крассу и сказал, что у него есть слух что этот человек шпион, нанятый пафянами как «сусанин» чтобы измотать и завести римлян в тьмутаракань. Араб почувствовал что ему недоверяют и устроил скандал: обиделся, клялся и божился что Кассий имеет на него «зуб» за что-то там одному ему ведомое. Красс был в замешательстве. Наконец он сорвался и накричал на Кассия, чтобы он не лез не в свое дело…В месопотамской полупустыне воздух раскаляется до 45 градусов. Жара, зной, отсутствие тени и воды изматывают иногда более чем борьба с неприятелем. Через некоторое время армия ведомая проводником начала испытывать трудности: там где должны быть источник, его не оказывалось, под ногами все больше стало появляться песка…Вскоре проводник исчез.
Первые успехи в нагорьях Месопотамии, которые дались римлянам сравнительно легко — там парфянская конница была в затруднительном положении + первый опыт дал римлянам некоторое представление о противнике. Но иное дело равнина. Диспозиция римлян была такова, что они старались занять положение, чтобы хотя бы один из флангов был защищен — либо это была гористая возвышенность, либо река. При длительном, затяжном бое римская армия имела преимущество благодаря выучке, дисциплине + храбрости солдат, кто бы ни противостоял. Однако, при коротких но интенсивных столкновениях легионы не могли так быстро перестраиваться, что было на руку кавалерии противника.
Первое серьезное столкновение римской армии с парфянами состоялось уже через некоторое время.

Битва при Каррах, Месопатамия ( Южная Турция), 9 мая 53 г. до Р.Х., раннее утро.







На рассвете постовые увидели на горизонте перемещения, но подумали это караваны кочевников или стада верблюдов. Когда совсем расцвело, уже не было сомнения что там были парфяне, однако нельзя было сказать ничего ни о количестве ни расстановке противника — т.к. они практически сливались с фоном. Легионы начали выстраиваться в боевые порядки. Противники двигались навстречу друг другу. Неожиданно, приблизительно за 600-700 метров римляне увидели следующее: словно по команде наприятель сбрасывает с себя плащи и линия горизонта покрывается частоколом из всадников в слепящих стальных доспехах. Парфянской конницы только видимо было не менее 20 тысяч. И неизвестно сколько стояло сзади. В это время раздаются звуки похожие на гул землетрясения и вой — это ударяют в гигантские парфянские барабаны издающие низкую частоту, а вой издают трубы. Такова была обычная практика парфян для «психической атаки» на неприятеля с которой римляне столкнулись впервые.
Парфян возглавлял месопотамский наместник Сурена, хронист описывает его как мужчину огромного роста и внешностью «киногероя», если приравнять то описание к сегодняшним эпитетам. Парфяне бросили на фланги римлян тяжелую кавалерию, которая могла смести все на своем пути в то время и в том мире… Все, кроме солдат римских легионов. На флангах у Марка Красса стояли ветераны из Италии, а конницу возглявлял его сын Публий.
* Римский легион состоит из 4000-6000 солдат и делится на когорты ( по 600 человек) , центурии (100 человек) и деки (10 человек). Когорты располагаются в шахматном порядке. Структура римского легиона такова, что что он необыкновенно мобилен и похож на игрушку «трансформер». Хорошо обученный легионер знал до 20-40 видов строев и тактик: косой строй, зигзаг, лента и т.д. для каждого вида нападения и защиты. Если посмотреть сверху с высоты 100 метров, то это действительно похоже на транcформер — складываюшийся, расширяющийся и меняющий форму. Слаженность, быстрота + синхронность отрабатывались годами и доводились до автоматизма. Дисциплина в римской армии была первейшим и необходимым залогом эффективности боя. У каждой когорты был трубач с трубой ( сornu) похожей на спираль, и с помощью звуков разной резкости + частоты — солдаты определяли ту или иную команду.






Общая же картина диспозиции легиона определялась по местоположению штандарта — это отнюдь не было просто украшением или репрезентативным знаком.

типы штандартов/signia militia римских легионов





римский общеармейский штандарт. аббревиатура SPQR - сокращение от Senatus Populusque Romanus/Сенат и народ Рима



римская центурия времен Республики. Центуриона можно было различить по продольному киверу на шлеме и овальному щиту.
На щитах молнии бога Марса. Та же самая кольчуга и бронзовые шлемы.



А это уже легионер Рима времен империи: прочные и легкие стальные пластинчатые доспехи т.н. lorica segmentata + стальной шлем


lorica segmentata



В 4 веке до Р.Х. мир казалось бы нашел идеальную боевую машину, способную таранить боевые порядки и крушить все на своем пути — македонскую фалангу, благодаря которой Александр Великий побеждал и создал огромную империю. Однако даже она не смогла противостоять римлянам и Македония была побеждена спустя 200 лет. *
Когда атака парфянской тяжелой кавалерии была отбита, римляне воодушевились. Но как оказалось, самое тяжелое испытание было впереди. В бой вступили конные лучники - их было не менее 10 тысяч. На легионы обрушился град из стрел совершенно чудовищной силы. Вот как это описывает историк: “ Красс приказал легковооруженным броситься на неприятеля, но не успели они пробежать и нескольких шагов, как были встречены тучей стрел; они отступили назад, в ряды тяжелой пехоты и положили начало беспорядку и смятению в войске, видевшем, с какой скоростью и силой летят парфянские стрелы, ломая оружие и пронзая все защитные покровы — и жесткие и мягкие — одинаково. А парфяне, разомкнувшись, начали издали со всех сторон пускать стрелы, почти не целясь (римляне стояли так скученно и тесно, что и умышленно трудно было промахнуться), круто сгибая свои тугие большие луки и тем придавая стреле огромную силу удара. Уже тогда положение римлян становилось бедственным: оставаясь в строю, они получали рану за раной, а пытаясь перейти в наступление, были бессильны уравнять условия боя, так как парфяне убегали, не прекращая пускать стрелы.»
Наконец, израсходовав запас стрелы, парфяне стали разворачиваться чтобы ускакать назад. Воспользовавшись этим, Красс послал свою кавалерию вдогонку но увидели как лучники подскакали к тяжелой кавалерии — и те расступились пропустив их, а затем сомкнули ряды. Римляне приняли решение атаковать тяжелую кавалерию — при явном проигрыше в численности и вооружении . Однако те вдруг развернулись и поскакали прочь. Римляне бросились их преследовать. Неожиданно парфянские всадники разошлись на обе сотроны и римлене увидели перед собой сотни лучников на конях с натянутыми луками, готовыми дать залп… Римская кавалерия спешно поспешила назад, неся большие потери от града стрел. Один из отрядов римских конников отбился и попал на парфянский фланг. До этого римляне недеялись, что рано или поздно у парфян кончатся стрелы и тогда ситуация изменится в пользу них. Однако каково был шок всадников этого отряда когда они увидели километровый караван верблюдов, подходящий к парфянскому лагерю — и все эти верблюды… были тяжело нагружены стрелами!
Когда известие об этом разнеслось среди армии, боевой дух солдат стал падать. Голодные, страдающие от жажды, преданные проводником — не знающие где они и куда идти, при этом совершенно беспомощные перед противником который не приемлет никаких кодексов боя или моральных правил как они, используя новый убойный вид оружия который пробивает щиты и латы, при этом уклоняясь от боя лицом к лицу — на это не было ответа. Уже не шла речь о победе или сохранении сил, речь шла о том как выжить.
Снова обратимся к хронисту:
«Взрывая копытами равнину, парфянские кони подняли такое огромное облако песчаной пыли, что римляне не могли ни ясно видеть, ни свободно говорить. Стиснутые на небольшом пространстве, они сталкивались друг с другом и, поражаемые врагами, умирали не легкою и не скорою смертью, но корчились от нестерпимой боли, и, катаясь с вонзившимися в тело стрелами по земле, обламывали их в самих ранах, пытаясь же вытащить зубчатые острия, проникшие сквозь жилы и вены, рвали и терзали самих себя. Так умирали многие, но и остальные не были в состоянии защищаться. И когда Публий призывал их ударить на броненосных конников, они показывали ему свои руки, приколотые к щитам, и ноги, насквозь пробитые и пригвожденные к земле, так что они не были способны ни к бегству, ни к защите. Тогда Публий, ободрив конницу, стремительно ринулся на врагов и схватился с ними врукопашную. Но не равны были его силы с неприятельскими ни в нападении, ни в обороне: галлы били легкими, коротенькими дротиками в панцири из сыромятной кожи или железные, а сами получали удары копьем в слабо защищенные, обнаженные тела. Публий же больше всего полагался именно на них и с ними показал чудеса храбрости. Галлы хватались за вражеские копья и, сходясь вплотную с врагами, стесненными в движениях тяжестью доспехов, сбрасывали их с коней. Многие же из них, спешившись и подлезая под брюхо неприятельским коням, поражали их в живот. Лошади вздымались на дыбы от боли и умирали, давя и седоков своих и противников, перемешавшихся друг с другом. Но галлов жестоко мучила непривычная для них жажда и зной. Да и лошадей своих они чуть ли не всех потеряли, когда устремлялись на парфянские копья. Итак, им поневоле пришлось отступить к тяжелой пехоте, ведя с собой Публия, уже изнемогавшего от ран. Увидя поблизости песчаный холм, римляне отошли к нему; внутри образовавшегося круга они поместили лошадей, а сами сомкнули щиты, рассчитывая, что так им легче будет отражать варваров. Но на деле произошло обратное. Ибо на ровном месте находящиеся в первых рядах до известной степени облегчают участь стоящих за ними, а на склоне холма, где все стоят один над другим и те, что сзади, возвышаются над остальными, они не могли спастись и все одинаково подвергались обстрелу, оплакивая свое бессилие и свой бесславный конец.»

знаменитая римская "черпаха", но и она не спасла от стрел



Потери римлян были огромны — погибло более 20 тыс. солдат и офицеров. Около 10 тыс. было взято в плен, продано в рабство и намеренно подвергнуто самому унизительному обращению ( суровых легионеров, прошедших не одну войну, одевали в женскую одежду, держали в стойлах со свиньями и т.д.).
Несколько месяцев спустя, во время отступления с остатками своего войска, Марк Красс был предательски убит во время переговоров с парфянами. У него была отсечена голова и правая рука. В рот головы, по преданию, парфяне залили расплавленное золото со словами « ты хотел золота — получи! ».
В истории Рима было не так много моментов/поражений связанных с нац. унижением и которые римское общество переживало особо тяжело. Первый - это битва при Каннах в 216 г. до Р.Х. когда римская армия была наголову разбита Ганнибалом. Второй — гибель армии Марка Красса в 53-м году до Р.Х. И третий - гибель армии Квинтилия Вара в Тевтобургском лесу от германцев, когда погибло 25 тыс. римских солдат и были захвачены штандарты легионов.
Гибель Марка Красса и римской армии в Месопотамии вызвала гигантский резонанс в римском обществе. Это было не просто национальное унижение, это был провал римской политики в Малой Азии: Pax Romana в восточной Малой Азии был разрушен, Рим навсегда потерял сателлитов и союзников, т.к. они увидели что есть более сильный — и приняли его протекцию.И даже когда император Траян в 3 в. от Р.Х. разгоромил парфян и взял их столицу штурмом — и этнически, и геополитически это уже ничего не решало: это был уже про-персидски ориентированный мир.

Такова первая история из трех.