Блог: Подмена

Ретродрама про телефонистку и порочный мир


Кристина Коллинз (Джоли), женщина будущего, по ошибке заброшенная в Лос-Анджелес 30-х, живет наперекор времени — растит ребенка без мужа, командует, встав на ролики, взводом телефонисток и в целом неплохо справляется (начальник, боящийся взглянуть в ее фотонные глаза, робко предлагает ей руководящую работу), пока кто-то не крадет у нее сына. Коррумпированное полицейское управление так увлечено рэкетом, что поначалу вообще не хочет ничего ­делать. Потом заявляет, что ребенка ­нашли, и с большой помпой всучивает полуобмо­рочной героине какого-то постороннего беспризорника. Мальчик фальшивым ­го­лосом повторяет «мама-мама»; на все попытки доказать кому-то, что он на полголовы ниже нужного и вообще не тот, ответственные лица сперва говорят: «Граж­данка, уймитесь, он у вас просто похудел», — а по­няв, что та не уймется, зовут людей в белых халатах.

Клинт Иствуд, как рубль, нравится сейчас более-менее всем. Америка цепляется за него как за единственного внятного носителя национальной кинотрадиции — не выжившего из ума и не впавшего в мракобесие; оcтальной мир видит в нем последнего хорошего режиссера, увлеченного не идеями или приемами, а такой старомодной штукой, как ценности. Все, что он снимает, нужно и важ­но хотя бы потому, что так давно уже не снимает никто. «Подмена», что гре­ха таить, несколько проигрывает на фо­не последних работ автора (и выходя­щий ей вдогонку иствудовский автопортрет «Гран Торино» сделан куда мощнее). ­Кощунственные слова, но это, кажется, первый в истории человечества фильм, всерьез испорченный присутствием Ан­джелины Джоли. Лучшая женщина ­пла­неты, главный в мире генератор животного магнетизма, богиня косых взглядов и двусмысленных улыбок, здесь вгрызается в трагическую роль с самоотверженностью циркулярной пилы — слезы чертят дорожки на щеках, пресловутые гу­бы грозят заслонить и без того блеклое солнце. Чем больше усилий она прилагает, тем очевидней ее тотальная неуместность: будто в Америку 30-х запустили персонажа из какого-нибудь «Города грехов». Что выручает фильм, даже при такой незадаче с главной героиней, — это уникальная иствудовская интона­ция и его склонность рассматривать ­поня­тия в их изначальном, базовом значении: историю о коррупции он ­читает как историю порока, битву гражданочки с продажной госструктурой — как ­столкно­вение невинности со злом. Притом ­невинность трактуется им не как бесплатная данность, присущая животным и детям (дети в «Подмене» не лучше взрослых: на одного более-менее невинного тут приходится один подлец и один убийца), а как осознанное состояние ­ор­ганизма, требующее регулярных ­упраж­нений. Кажется, именно в этом ­несколь­ко спортивном подходе к душевным ­материям и есть секрет ­иствудов­ского ­величия.


Источник: www.afisha.ru/movie/190720/review/257233/