Полина, Полина и урок дуракаваляния.

Девочка Полина в нерешительности уже минут пять мялась около учительского стола.

— Что ты хочешь, Полина?
— Я не знаю, идти мне на физкультуру или нет. Я в пятницу болела…И до сих пор плохо себя чувствую.
— Позвони маме.
— А я забыла телефон дома.
— Позвони с моего.
— Я номер наизусть не знаю.
— Нууу, — учительница на пару секунд теряется, но быстренько находится — а ты позвони с Полиного телефона ее маме и попроси, чтобы та перезвонила твоей маме.

Полина — подруга Полины. Обратное тоже верно.

Полина, которая не очень уверена, надо ли ей сегодня идти на физкультуру, теряется в недрах класса.
На сцене появляется Полина мама, но не той Поли, что колеблется между физкультурой и дуракавалянием, а лучшей подруги Полины.

— Алле, — послышался в трубке детский еле слышный голосок, — я не знаю надо ли мне сегодня идти на физкультуру…
Звонили явно из зоопарка, прямо из клетки с взбесившимися слонами. Дикие животные орали, визжали и терзали прутья, в общем, прикладывали все усилия, чтобы ни чего не было слышно.
Мама Полины начала судорожно просеивать информацию, в поисках причины по которой ее дочь не должна идти на физкультуру.

— А телефон я забыла дома, продолжал голосок — и не могу позвонить маме. Мама Полины начала сомневаться в кровном родстве звонившего ребенка. Мощный аналитический ум успел прощелкать пятьсот восемьдесят три варианта развития события, как последовало продолжение — И вот я не знаю, надо ли мне идти на физкультуру, я ведь болела в пятницу.
— Это Полина, — догадалась мама Полины, — но не моя, а та, которая дочь подруги, подруга дочери. Мама Полины была в курсе пятничной болезни, поэтому приняла соломоново решение — Тогда на физкультуру не ходи, и моей скажи, пусть тоже не ходит, потому что тоже вся в соплях.

Захлопнув ненадолго трубку, мама Полины снова за нее хватается и звонит маме Полины, чтобы сообщить о проделанной корректировке на местности.
Радостно отщебетав, положенные минут сорок, обе в совершенно расслабленном состоянии, несутся дальше по своим делам, ни сколько не волнуясь о дальнейшей судьбе физкультуры.

Тем временем события развивались следующим образом. Как говорится — Ни что не предвещало.

Полина, которая затеяла весь этот сыр бор, снова подошла к учительнице.
— Ну что, дозвонилась маме? — спросила классная.
— Нет, но я разговаривала с Полиной мамой и она сказала, что бы я на физкультуру не ходила.
Учительница, разрывающаяся между тридцатью непрерывно что-то спрашивающими и хотящими детьми, краем сознания зацепила эту информацию. Кивнула и убежала дальше по свои учительским делам.

На смену ей в класс прибежала запыхавшаяся учительница физкультуры.
— Так, дети, быстренько построились. Кто сегодня отсутствует? Полина, почему без формы?
— А я ее дома забыла, — от чего то вдруг вырвалось у девочки, несмотря на официальное разрешение дуракаваляния и присутствие формы в шкафчике. При этом она не забыла выразительно похлопать синими глазищами. Но тут, как это часто бывает в школе, учительница отвлеклась от этого прекрасного зрелища и выступление «Блондинка-нонформистка» пришлось отложить на неопределенный срок.

Урок шел своим чередом. Полина занималась дуракавалянием и ничегонеделанием на скамейке в углу. Полина лучшая подруга Полина мужественно прыгала, бегала и являла собой чудеса ловкости и выносливости. Чем заслужила похвалу от учительницы и обещание в конце урока поставить пятерку в дневник.

Итак, конец урока неотвратимо надвигался. Полина, не валявшая дурака, подошла к учительнице с дневником.
— Ты кто у меня?
— Полина.
— Ага! — сказала учительница. — И жирно вывела в дневнике — Нет формы!!!

Полина, как хорошая девочка, играющая в хорошую девочку, похлопала на учительницу выразительными голубыми глазами, мол, сама ты дура форменная, молча взяла дневник и удалилась.

Вечером обе мамы обеих Полин истерично ржали друг другу в ухо, по телефону. Как обычно, минут сорок — пятьдесят. А может два раза по столько. Я не засекала.

Надо ли говорить, что обеих мам звали Алисами?

Подробнее